— Сбежал?!.. В армию не сбегают, в армию уходят… Я исполняю свой конституционный и патриотический долг, по собственной воле. Так что ни от кого и никуда я не убегал… Еще вопросы?

— Тебя могут отправить в Чечню, это правда? — обеспокоенно спросила Лима.

— Кто тебе такое сказал?

— Иван Александрович… Он узнал, где ты служишь, навел справки. Десантников бросают в Чечню в первую очередь…

— На то и существуют воздушно-десантные войска, чтобы они были на переднем краю! — с гордостью за себя и за своих товарищей отозвался Вадим.

— Не дури! В Чечне убивают!

— Ну, станешь вдовой… Кстати, это даже хорошо, что ты здесь. Сейчас напишем заявление, ты отвезешь его в наш загс… А то я еще стану героем. Будешь тогда вдовой героя. Шиш тебе!.. Разводиться будем…

— Тогда, может, лучше тебе не становиться героем…

— А развестись все равно надо. А то как тебя Алтынов замуж возьмет? — саркастически усмехнулся Вадим.

— Не возьмет он меня замуж… Потому что очень переживает. Из-за того, что с тобой в конфликте… Поверь, он очень хочет, чтобы ты простил его… Он хочет, чтобы ты учился. Он хочет, чтобы ты в будущем занял его место…

— Где место? В постели?! С тобой?! Ни в будущем, ни в настоящем… Как там заявление пишется, не знаешь? Форма какая?..

— Давай не будем торопиться с этим. Ты успокоишься, придешь в себя… Ведь я люблю тебя. И если ты простишь меня… по-настоящему простишь… Я никогда больше не буду тебе изменять. Никогда! Поверь мне!

— Не верю!.. И не хочу верить…

— Вадим, хочешь, я перед тобой на колени стану!

— Только давай без этого!

— Вадим, ну что мне сделать, чтобы ты простил меня?

— Исчезнуть из моей жизни. Навсегда!

— Вадим, но ты же любишь меня!

— Уже нет!

— Это в тебе обида говорит!.. Давай попробуем вернуть то, что у нас было. Не прогоняй меня!

Олимпия чуть не плакала. Или она в самом деле так сильно переживает, или у нее актерский дар… Скорее последнее… Не мог Вадим верить ей. Да и как верить, если она сама соблазняла Алтынова. Сама! И понятно зачем. Он же хозяин жизни, а Вадим так себе — сбоку припека…

Он промолчал. И Олимпия восприняла это как первый шаг с его стороны на пути к примирению.

— Я знаю, ты еще не принял присягу, тебе нельзя в увольнение. Но у меня есть деньги, думаю, что смогу договориться с твоим командиром. Тебя отпустят на ночь, ко мне. Я остановилась в гостинице, там так здорово. Сначала мы с тобой попаримся в сауне, потом отправимся ужинать в ресторан, а затем… Это будет яркая ночь любви. Ты не пожалеешь!

Лима била не в бровь, а в глаз. Как будто ей кто-то подсказал, где находятся слабые места у солдата. Банька, девочка, ужин в ресторане… В нынешнем положении Вадим мог об этом только мечтать. И эта мечта так близка к исполнению. Командир у него не святой, за сто-двести долларов запросто в увольнение отпустит. Вадим бы мог оказаться с Лимой в жаркой сауне. В раю… Только скажи «да»…

— Нет, — упрямо мотнул он головой. — Ничего у нас не выйдет.

— Ну почему ты такой несговорчивый?

— Потому что ты — дрянь!

— Но это больше не повторится!

— Откуда я знаю? Ты будешь там, я буду здесь…

— Ты здесь не останешься. Алтынов сказал, что вытащит тебя отсюда. Нужно только твое согласие, и все… Через месяц ты будешь уже дома…

— Не будет согласия. И домой я не хочу. Мне здесь больше нравится… Хотя бы потому, что здесь никто никого не предает… Так что давай писать заявление. Мы с тобой молодые, детей у нас нет, нас разведут быстро…

— Кто тебе такое сказал?

— Что разведут быстро?

— Нет, что у нас нет детей… Ты ошибаешься, Вадим. У нас будет ребенок! Я на третьем месяце… — с чувством вины за прошлое и с верой в светлое будущее улыбнулась она.

— От кого?

Лима встрепенулась, как будто ей ковш ледяной воды за шиворот вылили.

— Как это от кого? От тебя!

— Ты с Алтыновым еще на яхте спала.

— Кто тебе такое сказал?

— Есть люди!

— Нинка? — Лима так свирепо сверкнула взглядом, что Вадиму даже стало страшно.

— Какая разница?

— Значит, Нинка!.. Вот сука!

— Скажи, кто у тебя подруга, и я скажу, кто ты… — усмехнулся он.

— Не умничай! — одернула его Лима. И тут же спохватилась: — Извини, это нервы… Вадим, это все неправда! Ребенок — твой!

— А чего ты так переживаешь?.. Все равно одна ты не останешься. Если ребенок от Алтынова, он на тебе женится. Если нет, то признает его, как своего внука. Поверь, он не даст умереть тебе с голоду. И без меня как сыр в масле будешь кататься…

— Вадим, я не думала, что ты такой жестокий!

— Я не жестокий. Просто ума прибавилось…

— А где твое сердце?

— У ротного в сейфе. Сказал, когда на дембель уходить буду, он мне вернет…

— Хорошо, тогда я буду ждать, когда ты вернешься из армии. Хочешь служить дальше — служи. А я буду тебя ждать. Все два года буду ждать!

— Где будешь ждать, у Алтынова в постели?

— Вадим!!! Я с твоей мамой буду жить… Я даже институт брошу… Нет, на заочный переведусь… Чтобы всегда быть на виду у твоей мамы. А ты у нее спросишь, жила я с Алтыновым или нет. Она тебя обманывать не будет… Вадим, но мне в самом деле никто не нужен, кроме тебя. Только ты!..

Увы, но Вадим очень хотел ей верить. И даже мог простить ей измену. Но только с одним условием, что никаких больше алтыновых… Тем более что Лима ждет ребенка. Возможно, от него…

— Вадим, ну не прогоняй меня! Ну прости!

Казалось, что Лима сейчас разрыдается… А сердце у него не в сейфе, а в груди. И оно живое, кровью обливается…

— У меня присяга через неделю…

Это и был тот первый шаг к примирению, которого ждала Олимпия.

— Все это время я буду жить здесь, в гостинице… — просияла она. — А хочешь, я сниму квартиру? И всегда буду рядом…

— Не надо.

— Но до присяги я никуда не уеду…

— Не уезжай…

Он и в самом деле не хотел, чтобы она уезжала… Все, растаял рядовой Зуев, поплыл… Неудивительно, Лима есть Лима, перед ней невозможно устоять…

— Я попробую договориться насчет увольнения…

— Попробуй…

И все же он чувствовал себя предателем. Как будто сам себя предавал.

— Мне уже пора. Меня всего на полчаса отпустили…

— А как же обед?